С интересом прочёл новую книгу Вадима Сидорова «Незавершенная революция».
Эта работа представляет собой довольно редкий в наши дни жанр изложения альтернативного видения всей русской истории с самого её начала и до наших дней, причём без фоменковщины, древних русов, строивших пирамиды и прочего фэнтези, но зато с прицелом на злобу дня.
Основой своей концепции Сидоров делает норманизм. Инородность скандинавской по своему происхождению элиты (русов) подвластному им населению (венедам, кривичам и т.д.) он рассматривает как эдакую родовую травму русской идентичности и таким образом в отличие от подавляющего большинства авторов, пишущих на эти темы, отказывает русским в наличии собственного золотого века, который был прерван некоей трагедией, после которой многое пошло наперекосяк.
Книга содержит кучу весьма спорных, но совершенно нетривиальных вещей. Так, Сидоров пишет о новгородском происхождении русского клерикализма и его филокатолическом уклоне, о Смуте как попытке национальной революции…
Важным пунктом, с которым я готов согласиться, является осмысление никоновских реформ как русской реформации сверху и акта украинизации Великороссии. Именно на этой основе следует строить достойный русский ответ на крики украинских националистов о многовековой русификации.
Применительно к повестке дня поздней РИ Сидоров занимает последовательную «февралистскую» позицию в её радикальном, условно эсеровском варианте. Что, однако, не мешает ему по-своему уважать Столыпина.
Собственно, «незавершенная революция», которую предлагается завершить — это именно Февраль. С этим мне как белому и как национал-демократу сложно не согласиться, хотя сам Февраль я оцениваю принципиально иначе.
В вопросе гражданской войны вполне разумные вещи вроде признания некоей уникальности большевизма и концепции единонеделимости как одной из важнейших причин поражения Белых соседствуют с весьма странными утверждениями: так, неким фатальным обстоятельством назван переворот Колчака, и, что существенней, непримиримые белые подаются как… такие же интернационалисты, как и большевики, а вот сменовеховцы — как нечто малосимпатичное, но национальное. Меня, честно говоря, это задело: националистам окраин, не клюнувшим на удочку коренизации в национализме почему-то не отказано.
При этом Сидоров поддерживает РОА и признает её национальную сущность, правда, носителями этого русского начала у него почему-то оказывается только её подсоветская часть.
О позднем Совке, Августе и эволюции РФ написано как много такого, с чем я согласен (скажем, спасение Ельциным Лубянки как начало предательства Августа, расстрел ВС в 93-м как начало построения нынешней вертикали), так и вещи, с которыми я категорически не могу согласиться. Так, как для русского националиста для меня абсолютно неприемлем новый союзный договор по Горбачеву, который стал бы для русских куда худшей этнополитической катастрофой, чем то, что в итоге получилось. Ну и — говоря о «русском мире» Сидоров явно преувеличивает значение РПЦ вообще и лично Кирилла в частности, но недооценивает, хотя и признает, советский фактор, что, вероятно, связано с тем, что будучи русским мусульманином, известным под именем Харун он куда чаще сталкивался с противодействием православной фракции русскомирцев, чем красной.
За вычетом нацреспублик регионализм по Сидорову во многом близок моей идее регионализма ценностей и выглядит куда симпатичней и перспективней, нежели регионализм почвы а-ля Штепа. В частности, мне очень понравилось сравнение нынешних процессов на постсоветском пространстве с Реформацией и Вестфалем. И ещё вспомнился Врангель: «Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа.» Но я сильно не уверен, что образование левых, правых, либеральных и т.д. поясов приведёт к рождению региональных политических наций, имхо скорее так кристаллизуется несколько политических наций в масштабах страны. Но вот по республикам… В общем, я, конечно, за realpolitik и понимаю, что татары не согласятся жить в Казанской губернии, а с Кавказом разговор и вовсе отдельный и по-хорошему говоря подпадающий под нынешний УК РФ. Тем не менее я не особо понимаю, как в республиках могут возникнуть гражданские нации. Свое отношение к регионализму почвы я уже обозначил выше, а украинскую модель «языка и истории», всерьёз заработавшую аж на 23-м году незалежности и во многом благодаря внешней агрессии в данном контексте и вовсе рассматривать смешно.
Наконец, мне во многом понравилась последняя глава книги «Глобализация настоящего и возвращение будущего». Поскольку единственная живая традиция этой страны за вычетом известных нацменьшинств — советская традиция, которая неполноценна, дегенеративна и не представляет собой ни малейшей ценности, без открытости миру русским сегодня вообще никак.
Так или иначе, почитайте, это того стоит. Говорю, пересиливая собственную исламофобию)
