Украинцы и русские могут за всякий период их совместного исторического пути предъявить друг другу длинный счет взаимных обид. Согласимся сразу вычеркнуть из этого счета то, что погашено морем крови украинской и русской: старый порядок. Тот порядок, в насаждении которого повинны деятели не только русского происхождения. Затем согласимся признать вину русской интеллигенции в том, что воля ее была бездеятельной, и что этой бездеятельностью держался царский режим, равно давивший оба народа.
В том списке взаимных обвинений, который все же остается еще очень длинным, мы отделим злую волю от заблуждения. Мы правильно определим наш ход работы лишь в том случае, если ограничим понятие русской интеллигенции тем содержанием, которое ей дает демократия. Поскольку украинская интеллигенция, более малочисленная, чем интеллигенция русская, ограничивает себя кругом республиканским, такое ограничение в отношении русской интеллигенции оказывается совершенно необходимым. В ином случае равенство сторон при рассмотрении спора достигнуто не будет.
Русская интеллигенция в той же мере, как и украинская, не должна, не может отвечать за действия сил, ей самой враждебных, хотя и соплеменных. Если вопрос становится в такой плоскости, то устраняется всякая возможность заподозривания друг друга в проявлении злой воли.
Но остаются заблуждения.
Разве не искренне считал нижегородец Киев городом русским, а Киево-Печорскую лавру обителью русской, русскими в том именно смысле, что они великорусские?
И разве украинский селяк не думал так же искренне, что из России приезжают «московские паны» на Украину только ради наживы? Что не будь Москвы, пожалуй, не было бы станового и жандарма?
Эти настроения впитывались бытом и народным творчеством и не могли не влиять на интеллигентскую психологию обеих сторон.
Русская революция, казалось, разрывала цепи, сковывавшие оба народа, и освобождала их руки для сердечных пожатий.
Но дезорганизованность русской интеллигентской мысли, неспособной освободиться от бессознательных реминисценций, с одной стороны, и та же дезорганизованность украинской интеллигентской мысли и, что важнее всего, спутанность и ошибочность избранных ею путей выявления национального лица, с другой стороны, привели к тому хаосу, к тем столкновениям, в которых обе стороны понесли потери столь тяжкие, что, может быть, еще не настало время определить их размеры.
Мы не знаем, следует ли, можно ли останавливаться на этом счете жертв моральных и физических в настоящий момент.
Не следует ли, если не признать обе стороны равно правыми или равно виноватыми, попросту забыть эту тяжелую полосу жизни обоих народов на том рубеже их истории, который раскрепощает их взаимно, указывает каждому из них вольный путь свободного устроения своего национально- государственного бытия.
И когда оба народа в лице своей интеллигенции, отныне единственно ответственной за их судьбу, приближаются к моменту окончательного взаимопонимания, не следует ли закончить эту работу возможно скорее и приступить к совместному рассмотрению счета совсем иного порядка.
С двух сторон протягиваются к ним цепкие руки, одинаково сильные в зажиме, одинаково беспощадные.
Руки царизма- руки коммунизма.
Если украинский народ сравнительно легко может справиться с локальным царизмом, то ведь не следует выпускать из виду, что к прекрасному телу Украины тянутся сластолюбивые руки извне, с запада.
Украинский народ должен также понять, что если он не поможет народу русскому устранить угрозу реставрации — рабство России будет рабством Украины, и мечты о договоре равно-свободного с равно-свободным рухнут. Только совершенно искренняя взаимная помощь может спасти оба народа от новой катастрофы в то время, когда не ликвидирована еще катастрофа большевизма.
В борьбе с этой последней не может быть национального деления. Разве можно говорить о московском лице большевизма в то время, когда Крыленко, Коцюбинский, Винниченко, Мазуренко, Дыбенко и многие, многие другие родом из Украины.
Нельзя более говорить, как это делалось раньше, о том, что кацапы сплошь большевики, а украинцы сплошь настоящие социалисты. Неправда этих слов стоила много крови.
Пусть же она ляжет тяжелым камнем на совесть тех, которые ею спекулировали и которым, по счастью, не предоставлено места в новом строительстве Украины.
Судьба украинского и русского народов сделала их повинными в царизме и большевизме.
Они не хотят ни того, ни другого, и да увенчает Господь их совместную борьбу торжеством.
РУССКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОМИТЕТ —
ПРОГРАММНЫЕ СТАТЬИ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ [1921 год]
Оглавление
Счет (Статья В. В. Уляницкого)
Вопросы национальной политики (Статья В. В. Э.)
Национальность и личность (Статья В. В. Уляницкого)
По другому пути (Статья Д. М. Одинца)
Экономическая сторона русско-польского сближения (Статья П. О.)
Пути экономического сближения (Статья П. О.)
Польша и русский Париж (Статья Д. В. Философова)
Расчленители и объединители (Статья Д. М. Одинца)
Еще о самоопределении народов (Статья Б. В. Савинкова)
О казачестве (Статья Б. В. Савинкова)
Об Украине (Статья Б. В. Савинкова)
О Белоруссии (Статья Б. В. Савинкова)
О национальных задачах (Статья А. Омельянова)
