На знаменах армий Колчака и Деникина крупными буквами были написаны слова: «единая неделимая»; в жертву этим словам было принесено много жизней и немало симпатий. Невозможными оказались соглашения с украинцами, расстраивались отношения и с другими национальностями, входившими в состав бывшей императорской России, и даже Кубань, никогда не тянувшая в сторону «самостийности», подозрительно оглядывалась на центры новой военной политики.
Есть слова и формулы, практическое значение которых идет значительно дальше их прямого непосредственного смысла.
Наука государственного права употребляет выражение «единая и неделимая» исключительно как международно-правовой термин. Рассматриваемое, как единое вовне, в области международно-правовых отношений, государство, вместе с тем внутри, в плоскости своей внутренней конституции, может быть одинаково, как унитарным, централизованным, так и федеративным. С этой точки зрения Соединенные Штаты также едины, как и бывшая Россия.
Неверным, по существу, но вместе с тем, понятным образом , в понятие неделимости было вложено сознанием самых широких кругов русской общественности содержание, прямо отрицающее не только возможность федерации, но и широко понятой автономии.
Понятным потому, что защитники этого лозунга нередко с вызывающей нетерпимостью относились ко всяким проявлениям не только национальной обособленности, но и культурной самобытности. Глубоко памятными останутся навсегда закрытия украинских школ, преследования украинских кооперативов, не говоря уже о полном запрете высказывать какие бы то ни было политические проявления национальной мысли. Так произошло, что формула «единая неделимая» сделалась неприемлемой, как для представителей различных национальностей, так и для широких кругов демократически настроенной русской общественности. Своим особым путем русская революция вернулась к тому же пониманию этой формулы, что и французская революция 1789 года, когда, в ответ на федералистические стремления жирондистов, якобинцы объявили Францию единой и неделимой.
Политические ошибки для многих сделали, однако, неприемлемыми не одни только слова, но и самый принцип федерации. Провозглашенный во время этот принцип, несомненно, был бы принят с энтузиазмом, теперь же в отношении отдельных национальностей он является уже не словом освобождения, а покушением на их права национальной свободы. После того, что пережито Россией, единственно свободная воля входивших в ее состав национальностей может послужить тем цементом, который окажется в состоянии связать то, что распалось в ходе последних лет.
Та стадия революции, когда искренним стремлением к федерации можно было привлечь к себе сердца, миновала безвозвратно. В истории изжитые и не использованные стадии не повторяются. Исходный пункт настоящего дня — не федерация, а конфедерация, не союзное государство, а союз государств. Искренне заключенный и искренне проведенный он может дать самые широкие результаты. Было бы жесточайшей ошибкой пропустить и этот момент, и теперь не найти в себе мужества и умения произнести нужные слова.
Только свободная и организованная воля народов может в настоящее время определить и свою судьбу и свое отношение к России. Другого пути нет. И какова бы ни была эта воля пойдет ли она в конечном счете на соединение или на окончательное отделение, те, кто на ней строит свои упования, заранее должны признать для себя эту волю священной.
Безмерно трудно предугадывать теперь будущее. Во всяком случае, одно совершенно ясно и бесспорно: всякое насилие над народной волей только усиливает ее центробежные стремления.
Русской истории знакомо время, когда ее государственность была возрождена снизу. В первой четверти 17-го века, в эпоху междуцарствия, московское государство фактически распалось на самостоятельные земли, еще недавно плотно притянутые к центру московской политикой. Казалось, на время снова воскресла полная независимость этих земель, но именно эти земли и спасли государство; они создали и земское ополчение, и земский собор, и временное правительство с Пожарским и Трубецким во главе.
Бесконечно близко сходство между смутным временем и переживаемой нами эпохой. Быть может, и в вопросе воссоздания республиканской и федеративной России нам суждено пройти уже отчасти знакомым в нашей истории путем.
РУССКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОМИТЕТ —
ПРОГРАММНЫЕ СТАТЬИ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ [1921 год]
Оглавление
Счет (Статья В. В. Уляницкого)
Вопросы национальной политики (Статья В. В. Э.)
Национальность и личность (Статья В. В. Уляницкого)
По другому пути (Статья Д. М. Одинца)
Экономическая сторона русско-польского сближения (Статья П. О.)
Пути экономического сближения (Статья П. О.)
Польша и русский Париж (Статья Д. В. Философова)
Расчленители и объединители (Статья Д. М. Одинца)
Еще о самоопределении народов (Статья Б. В. Савинкова)
О казачестве (Статья Б. В. Савинкова)
Об Украине (Статья Б. В. Савинкова)
О Белоруссии (Статья Б. В. Савинкова)
О национальных задачах (Статья А. Омельянова)
