Траектория формирования будущих национальных проектов и идентичностей на территории Речи Посполитой двух народов
— После Люблинской Унии Русь-Украина изымается из ВКЛ и передается Короне Польской — основа для разделения русинов на будущих украинцев и беларусов
— Польша упраздняет политическую (мультиэтническую) Литву и отказывается от Речи Посполитой двух народов в пользу концепции «большой польской нации» (аналог «большой русской нации» в Российской империи)
— В результате разделов Речи Посполитой Малая Литва оказывается в составе Пруссии в отрыве от остальной Литвы
— В Российской империи подавляется серия попыток возрождения Великой (мультиэтнической) Литвы, параллельно с этим в Малой Литве начинает развиваться этническая литовская нация, причем российские власти на подконтрольных им территориях содействуют закреплению за ней названия литовцы, которое раньше (в т.ч. в формате литвины) относилось к мультиэтническому населению
— На этом фоне по дефолтному принципу среди литвинского населения, не вошедшего в этнолитовский проект, начинает формироваться белорусское самосознание, чему частично способствует (до восстания Калиновского), частично препятствует (после него) российская власть
— Польское национальное самосознание развивается в двух конкурирующих формах — позитивно относящейся к ВКЛ (позже линия Пилсудского) и оценивающей его негативно (позже линия Дмовского), при этом на практике первая, несмотря на риторику о возрождении Речи Посполитой многих народов, свелась к проекту «большой польской нации», отчасти в силу объективной слабости беларуского, украинского и литовского проектов
— События 1939 — 1945 гг стали в том числе катастрофой для «большой польской нации» и объективно для поляков как таковых, из которой они вышли в форме нового протектората (ПНР), после преодоления зависимости от протектора ставшего национальной Польшей
— чуть позже возникают и независимые Литва, Украина и Беларусь в их нынешних границах и форме.
Сюжет является открытым на фоне обращения России к концепции «большой русской нации» и народов бывшей Речи Посполитой к ее наследию.
Литовский национальный проект (в развитие этих тезисов)
Литовский национальный проект можно считать одним из безусловных победителей в нациестроительной гонке по итогам XX — начала XXI веков в сравнении даже с такими соседями литовцев как поляки, уже не говоря о беларусах (об этом в конце).
Серия стратегических успехов литовского проекта выглядит так:
— апроприация бренда и наследия мультиэтнической Литвы своим этническим проектом
— создание независимого национального государства на руинах Российской империи, его строительство и сохранение до 1940 года на фоне ликвидации большинства подобных государств Советской Россией уже в 20-е годы (да, даже юридически до создания СССР в 1924 году это делала Советская Россия)
— овладение Вильней и Виленским краем, Сувалкским коридором и Клайпедой
— освобождение от советской оккупации и восстановление государственности, упраздненной СССР, с сохранением всех территориальных и демографических (то есть, литовизацией этих территорий) приобретений.
На этом фоне и смешно, и горько читать выпады в адрес литовского проекта от апологета литвинизма образца 2014 года, а ныне укушенного «евразийцами» идеолога рускомировского лукашизма Дзерманта с таким посылом, что балтийский путь это путь территориального и демографического скукоживания, а вот восточнославянский — роста.
Беларусь в сравнении с Литвой в XX веке:
— не сумела сохранить свое полноценное независимое национальное государство — БНР
— утратила Виленский край и Белосток на Западе и западные Смоленщину с Брянщиной и южные Пскощину на Востоке, которые планировалось включить в БНР
— подверглась в советский период колоссальной денационализации во всех сферах, включая уничтожение природного и социального этнического ландшафтов.
Что касается демографических потерь Литвы в постсоветский период, то при выбранной литовским проектом модели развития, они не имеют принципиального значения. Многие литовцы уезжают работать на Запад (в большинстве сохраняя связи со страной), но важно тут то, что при этом в самой Литве литовцы сохраняют доминирование.
При этом это доминирование является не просто демографическим, но и культурно-языковым — в Литовской Республике доминируют литовские язык и культура. Как обстоит дело с языком и культурой титульной нации в Республике Беларусь, хорошо известно. И это «заслуга» как СССР, так и лукашизма, который пожалуй переплюнул коммунистов на поприще русификации беларусов.
В общем, стоит признать, что по итогам XX века литовцы — абсолютные красавцы. Пожалуй, ни у кого из их соседей по ВКЛ и Речи Посполитой, не получилось пройти через процесс нациестроительства так выигрышно, как у них.
Польские перспективы
Небольшой цикл набросок о нациестроительстве на просторах бывшей Речи Посполитой, в котором даже в тезисной форме объяты далеко не все аспекты данной темы, завершу соображениями о польских перспективах.
На мой взгляд, в оптимальном виде они будут заключаться в комбинации всех трех исторических польских моделей: малой польской нации, Речи Посполитой многих народов (многонационалочка, как бы ее назвали рунаты) и «большой польской нации».
Так как исторически это были взаимоисключающие проекты, такое видение может показаться странным, поэтому потребует объяснения.
С малой польской нацией все ясно — она существует в виде абсолютного большинства граждан Польской Республики — носителей ее моноидентичности и зарубежных поляков, которые становятся такими гражданами через инструменты карты поляков и репатриации.
Именно это база развития поляков как нации, от которой они, наученные своим историческим опытом, вряд ли откажутся и которой не будут жертвовать в угоду иных проектов. И правильно сделают.
Тем не менее, в результате возникновения в конце концов отдельных наций-государств Литвы, Украины и Беларуси, малая польская нация, не поступаясь собой, может начать восстанавливать Речь Посполитую разных народов в форме тесного, стратегического и политически равноправного союза с ее бывшими частями. По факту именно это сейчас и происходит в борьбе за Украину, которая нужна Польше в рамках этой концепции целиком и как союзник, а не куском-огрызком от нее, который ей предлагает забрать Путин. И с прицелом на деоккупацию ВСЕЙ Беларуси, а никак не отторжение от нее ее части, учитывая то, что Польша является одной из баз (возможно главной) беларуской национальной оппозиции.
Ну а куда в таком случае воткнуть «большую польскую нацию», попытка строительства и поглощения которой многонациональной Речи Посполитой привела к краху этого образования в прошлые два раза? А вот это интересный вопрос, ответ на который находится в плоскости экономики, миграции и кооперации стран — участников новой, многонациональной Речи Посполитой.
Увы, какие бы планы чудесного экономического подъема послевоенной Украины и постлукашенковской Беларуси и их превращения в Сингапуры и что еще там, ни рисовали отдельные эксперты-оптимисты, едва ли в ближайшие десятилетия по параметрам экономического развития они смогут сравняться с Польшей.
Поэтому наиболее вероятно, что в будущем Польша станет донором не только помощи, но и инвестиций в совместные польско-украинские и польско-беларуские предприятия и при этом продолжит быть активным рецепиентом украинской и беларуской рабочей силы (не только грубой, но и кваллифицированной).
Может ли в таком случае Польша позволить себе создать на своей территории Украину и Беларусь как государства в государстве, то есть, огромные украинские и беларуские гетто, изолированные от польского общества, не интегрированные в него и отчужденные от него? Нет, совершенно очевидно, что польское общество и малая польская нация такого не примет, а попытка это сделать (чего впрочем из польских политиков не хочет никто) лишь поставит под угрозу строительство новой многонациональной Речи Посполитой.
Соответственно, миллионам украинцев и беларусов на территории Польши придется полноценно интегрироваться в польское общество. Но при этом никто им не будет возбранять сохранять и свою идентичность, вероятно комбинируя ее в последующих поколениях с польской.
Отличный пример подобной модели — польско-беларуский историк Олег Латышонок, родившийся и выросший в Польше, польскоязычный, хорошо говорящий на беларуском, но уже с польским акцентом, польский политик и общественный деятель (кстати, ветеран «Солидарности») и при этом… беларуский националист, четко отстаивающий беларуский исторический нарратив даже в пику польскому.
Появление подобных поляков со смешанной польско-украинской или польско-беларуской идентичностью в будущем и станет фактически ревитализацией идеи большой польской нации. Которая будет отличаться от попытки предыдущей тем, что она не будет противопоставляться ни украинскому, ни беларускому, ни литовскому проектам, пытаясь их поглотить, но будет строиться мягкой силой, в симбиозе с их нациями и с опорой на собственную «малую польскую нацию».
Очевидно, что в случае с Украиной и Беларусью на месте Польши объективно было куда больше шансов оказаться у России. Но для этого ей надо было принять их национальные проекты, для чего видимо требовался переход ее самой к модели «малой русской нации» (по терминологической иронии «великорусской»). Однако именно это постсоветская Россия фанатично отказалась делать, предпочтя этому путь реставрации «большой русской нации» в форме, отрицающей национальные проекты своих составных частей.
