Интересно наблюдать, как в последнее время нацдемов усиленно пытаются помирить с имперцами. Действуют по разным направлениям.
Для наиболее оголодавших политических маргиналов здесь сойдет и Жириновский, под которого многие из них уже согласились объединиться под выборы в некий то ли Русский комитет, то ли Русский Национальный Фронт. В итоге, как это было один раз с Бабуриным, большинство из них накануне выборов скорее всего выкинут из партийных списков, кому-то может перепадет пару мест от ЛДПР, но будет решена задача — нейтрализовать среди националистов антигосударственнические настроения, снова покрыть их имперским вектором.
С людьми попринципиальнее и поинтеллектуальнее действуют вроде тоньше, хотя насколько более тонким следует считать привлечение к решению данной задачи старого бойца невидимого фронта Бондарика — это, конечно, вопрос. Тем не менее, проводятся некоторые дискуссии, обсуждения, из которых пытаются развить некоторый успех.
Надо сказать, что умеренные национал-демократы, т.е. линия Крылова, Сергеева, Тора и т.п. сегодня оказываются на очевидной развилке.
С одной стороны, они не хотят продолжения политики российского империализма, как он исторически был и есть, выступая за европейское национальное государство.
С другой стороны, их проблема очевидно состоит в наличии среди них немалого количества людей с неизжитыми имперскими амбициями, так что, вроде бы, они и национальное государство хотят, но при этом не хотят ни отпускать нерусские республики, ни признавать Украину независимой нацией, ни уважать независимость и национальную государственность бывших республик СССР, при каждом случае демонстрируя по отношению к ним имперский шовинизм.
На этом часто ловят не только их, но и, пожалуй, некоторые из них сами себя, когда, начиная изливать душу, признаются, что, конечно, если дойдет до выбора или-или, то лучше хоть какое национальное государство, хотя они, конечно, за территориальную целостность и не хотят никого отпускать.
В этом отношении есть организация, которая стоит на более последовательных позициях — НДА, которая четко говорит, национальная государственность для русских и такая же — для других титульных народов России и на этой основе либо реорганизация страны в новую федерацию, либо развод.
Умеренные национал-демократы так далеко заходить не хотят, пытаясь лавировать между империалистами и радикальными национал-демократами, в том числе, очевидно, потому, что не хотят попадать под огонь, который обрушивается на НДА за их призывы к роспуску империи, хотя по факту и приходится.
Все это интересное развитие сюжета, на мой взгляд, начинает обнажать слабые места нацдемства в России, на которые я указывал уже давно.
Начнем с умеренных национал-демократов, одной ногой националистов, одной ногой государственников.
Вообще-то для национал-демократии такая позиция как раз логична, но у нее есть одна серьезная проблема, которая, можно сказать, ее рушит на корню.
Как я уже когда-то говорил, фактически главным национал-демократом в нашей стране является Владислав Юрьевич Сурков, и это никакая не шутка. Сурков действительно идейный национал-демократ с определенными мягко-фашистскими и антиглобалистскими симпатиями и при том демократ-государственник и умеренный империалист.
Проблема только в том, что сурковская модель ориентирована именно что на элементы фашизма, то есть итальянского фашизма, а не немецкого национал-социализма, а отсюда и характер ее национальной идеологии — нация, русская, российская нация понимается в ней через призму государственности и гражданственности, а не этноса. Но сути это никак не меняет — сурковская идеология является национал-демократической в том понимании, в котором это характерно для многих стран Третьего мира, как бы отстаивающих свою субъектность от Запада — авторитарном, этатистском, антиглобалистском, как, например, мубараковская Национал-Демократическая Партия в Египте или аналогичные партии в ряде стран Латинской Америки.
А что можно предъявить против этой модели с национал-демократических позиций? Ее недостаточную национальность, читай, этничность? Но она, действительно, вытекает из всей традиции Российской государственности, и Сурков и иже с ним абсолютно правы, когда говорят, что пересмотр этой модели будет означать обрушение российского национального государства.
Готовы ли на это идти этнорусские национал-демократы? Не только не готовы, но и не хотят, утверждая, что можно всю Россию в ее нынешних границах превратить в русское этническое государство, при этом не предоставляя права на самоопределение нерусским регионам. Но так не получится — Сурков как прагматик и государственник совершенно прав.
Однако его модели можно предъявить и второй упрек — недостаточную демократичность. Но и тут он будет прав именно как национал-демократ, утверждая, что неограниченная демократия есть способ взлома национального суверенитета больших государств, империй, со стороны глобального мира.
Со всех этих позиций, при столкновении с сурковской моделью умеренные русские национал-демократы проигрывают ровно так, как только может проиграть идеалист-романтик в столкновении с прагматиком-реалистом. Ибо ценностные-то ориентиры у них, по большому счету, общие, но идеалисты хотят, чтобы «у них все было и им за это ничего не было», а реалисты понимают, что так не бывает, и ради главного надо поступаться чем-то второстепенным.
Поэтому, конечно, при признании этого главного, то есть России как абсолютного, не подлежащего оспариванию исторического и геополитического субъекта, умеренные национал-демократы легко укатываются хоть Сурковым, хоть Кургиняном, хоть Жириновским, ибо не готовы идти ва-банк.
Ва-банк готовы идти радикальные национал-демократы из НДА, и в этом их сила, особенно в России, где никакие полутона вроде легальных марксистов Струве или даже меньшевиков не имеют никаких шансов — нужны только большевики.
Но являются ли ими НДА и могут ли быть?
Их главный порок, на мой взгляд, заключается в несоответствии последовательного политического дискурса и его позиционирования.
А именно в том, что идеи НДА национал-демократией по сути не являются, ибо их критики совершенно правы в том, что европейский, буржуазный национализм, к которому они апеллируют, подразумевает единую демократию единой нации в едином государстве, а не призывы к ее дроблению на региональные составляющие.
Очевидно, что здесь есть явный зазор между тем истоком, из которого растут сущностные идеи и настроения НДА, и теми силами и ценностями, которыми они их пытаются легитимизировать.
Скажем, умеренные национал-демократы из того же РГС совершенно последовательны, когда апеллируют как к своим предшественникам к декабристам, которые были не только демократами, но и империалистами, государственниками. Это и есть либеральный, чисто западнический дискурс, который в начале ХХ века оформляется в идеях того же Струве или октябристов.
Широпаевские же идеи растут из совершенно других корней и, как это не парадоксально на первый взгляд, корней, глубоко укорененных как раз в русской почве, русской политической традиции, к западным идеологиям имеющим весьма отдаленное отношение.
Провозвестники широпаевщины это русские сепаратистские образования от Новгорода до Вольного Дона, русские исходники-беглецы и, конечно же, русские бунтари вроде Емельяна Пугачева.
В этом ее историческая сила, гораздо большая, чем у умеренных, половинчатых национал-демократов. Но в этом и ее слабость, ибо в отличие от них она апеллирует к тем идеям, с которыми у нее отсутствует органическая связь.
Для русского вольнолюбия идейными маяками, конечно, являются не поверхностные западники от Грановского до Струве и Милюкова, но граф Бакунин, Савинков, Махно, Краснов, Каминский — Власов — КОНР, русские деревенщики и природозащитники вроде Астафьева. Конечно, попытка сопрячь этого буйного коня с трепетной ланью либеральной демократии и капитализма, обречена на провал.
Но если с этого коня снять надетый на него хомут, он может ускакать очень далеко. Чего не скажешь об умеренных национал-демократах — в российских условиях в лучшем случае «февралистов» (Навальный).
2011 год
