На фоне того, как обсуждение деколонизации народов и регионов РФ набирает обороты, есть смысл озвучить одну мысль, очевидную многим, но от того не менее важную.
В силу его характера, регионалистский и деколониалистский движ народов и регионов РФ не может быть субъектом, но может быть лишь инструментом субъекта.
Однако не стоит понимать этот тезис так упрощено, как это делают те, против кого это движение направлено — в шмиттовской дихотомии партизана как того, кто действует в интересах враждебной регулярной армии. Ведь в силу характера месснеровской «мятеже-войны» или нольтовской «глобальной гражданской войны» кажущаяся всемогущей чужая «регулярная армия» вовсе не обязательно является ультимативным политическим субъектом. Она сама может выступать своего рода провиденциальным ледоколом, взламывающим лед истории, расчищая тем самым дорогу для новых исторических субъектов.
И тем не менее, почти все регионалистские и деколониалистские движи, взятые в отдельности, не обладают ресурсом, необходимым для той эпохальной трансформации Северной Евразии, за которую они берутся.
Вопрос, однако, стоит шире — где тогда есть ресурс, необходимый для политического действия на этом оперативном пространстве?
Пока этот ресурс консолидирует в своих руках наличный российский Центр — Кремль, который, как кажется, полностью владеет операвной инициативой на этом пространстве. Однако КАЧЕСТВО и этого ресурса, и управления им таково, что очевидно — по историческим меркам это продлится недолго.
Если это так, где может возникнуть тот Центр, который сумеет изыскать качественный ресурс, необходимый для того, чтобы владеть политической инициативой на этом пространстве?
Многие годы автор этих строк был сторонником создания Нового Центра этого пространства, центра во всех смыслах этого слова, включая буквально-географический, при этом почвенного, народно-национального, вокруг которого на новых принципах могла бы произойти его пересборка.
Сегодня очевидно — ни предпосылок для появления этого внутреннего Центра, ни необходимого для него ресурса нет. И самое важное в этом отношении заключается даже не в отсутствии политических претендентов на эту роль, объективно в нынешней ситуации невозможных, но которые могли бы быстро выйти на свет, когда ситуация изменится. Самое важное заключается в отсутствии сколь-либо серьезного и выраженного в российском обществе, медийно-концептуальном пространстве, запроса на условный «проект Цымбурского», без которого такого, внутреннего Центра появиться не может.
На фоне абсолютно комичных разговоров ватных идеологов о российской антиколониальной революции, идущей сейчас, все это означает прямо противоположное — шанс на свою, общенациональную деколонизацию Россия упустила. И на этом фоне деколониалистская инициатива явно переходит к тем, кто констатирует очевидное — «историческая Россия», особенно в ее нынешней, агонизирующей форме, является обанкротившейся и деградирующей колониальной империей, давным-давно превысившей срок жизни, отпущенной подобным империям.
Однако отсутствие как внутреннего центра с необходимого качества ресурсами, так и их наличия у отдельных центробежных деколониалистских сил обрекает пространство Северной Евразии в случае их торжества явочным порядком на самый мрачный сценарий.
Так как ни одна из мировых держав роль такого нового центра на себя брать не хочет — и именно по этой причине перспектива крушения нынешнего российского центра, вынуждающего их его крушить, отнюдь не вызывает у них восторга — альтернатива подобному сценария развитию заключается в другом. Если новый центр не может сложиться внутри, по крайней мере в просматривающейся перспективе, он должен сложиться вовне, в подходящих для этого условиях.
О российской политической эмиграции, которая может придти на ум в этой связи, обычно говорят, что она бессильна и ничего из себя не представляет. И это верно — поэтому в ней и не может родиться тот новый Центр, который в свое время родился в большевистской эмиграции.
Однако уже просматривается другая перспектива — рождения нового внешнего Центра, который будет стоять и за ней, и за пост- или прямо анти- российскими партикулярными группами и проектами, направленными на децентрализацию по отношению к существующему внутреннему центру.
Этот Центр это не Украина, как можно было бы подумать, точнее не она одна. У одной Украины также нет того качественного ресурса, необходимого фактически для новой колонизации Северной Евразии — колонизации новыми смыслами и проектами, осуществляемой под флагом деколонизации, которая только и может быть альтернативой мрачному обвалу этого пространству.
Но этот ресурс начинает накапливаться в том пространстве, боевым авангардом которого безусловно выступает Украина — Центрально-Восточной Европы, из которой когда-то, давным-давно и шло освоение значительных пространств Северной Евразии.
Новый Центр имеет наибольшие шансы возникнуть здесь. И вокруг него сегодня начинает консолидироваться ресурс того качества, которое необходимо для реколонизации если не всей, то значительной части Северной Евразии под флагами ее деколонизации.
