Развернул тезисы своего доклада на Форуме Свободных Народов России
Сегодняшний, финальный кризис имперской России — следствие несостоятельности ее центра, так и не ставшего самодостаточным центром самодостаточного пространства. Как Москва, так и Петербург, будучи такими центрами, вместо того, чтобы осознать самоценность и многообразие управляемого ими пространства, и заботиться о нуждах его жителей и народов, одержимы идеей внешнего по отношению к этому пространству центра. Отсюда «Москва — Третий Рим», «возвращение Константинополя», сейчас «возвращение Киева» или «Новороссии».
Подъем антиколониальных движений народов и регионов страны против такого центра целиком закономерен. Как и поиск ими для себя более органических для них центров. В данный момент таких претендентов просматривается три, если двигаться в обзоре пространства Северной Евразии с Востока на Запад.
Во-первых, сейчас налицо подъем национальных движений в среде монгольских народов — бурятов, тувинцев, калмыков. Учитывая то, что современная Монголия является динамично развивающейся, весьма продвинутой страной, можно предположить появление в будущем некой монголосферы.
Во-вторых, если такая монголософера это пока только предположение, то подъем тюрко-мусульманского пространства это уже данность. Не все тюркские народы являются мусульманскими и не все мусульманские народы являются тюркскими, но у значительной части из них в Северной Евразии эти идентичности пересекаются, а к этому пространству могут притягиваться и те, у кого есть хотя бы одна из них. Можно по-разному относиться к нынешней власти Турции, но очевидно, что именно она как страна обладает потенциалом центра притяжения этой тюрко-исламской сферы.
Наконец, в третьих, есть обширная группа народов западной части России, которые не попадают в предыдушие две сферы с их центрами — от фино-угорских народов на севере до славянского населения в центре и на юге западной части России. Именно их российский центр пытается мобилизовать против Запада, и именно на Запад устремляют свои взоры те их представители, которые отторгают эту политику.
Однако если говорить о Западе в его противостоянии российскому центру, внутри него мы тоже видим потенциально разные центры.
Сегодня в этом противостоянии однозначно ведущую роль играют США и Великобритания, котоые оказывают неоценимую поддержку Украине как его авангарду со стороны Запада. Однако уже идущая и в США, и в Великобритании демографическая, культурная, поколенческая трансформация может привести к тому, что через какое-то время для их обществ и элит происходящее в Европе, особенно в ее восточной части, отойдет на второй план по отношению к более важным для них Южной Америке и Южной Азии, а также Восточной Азии, которая становится эпицентром мировой политики и экономики.
С другой стороны, мы имеем т.н. старую Европу с ядром в виде связки Франции и Германии. И здесь не должна удивлять политика Франции по отношению к России в диапазоне от явно союзнической до примиренческой — к такой политике ее подталкивают амбиции Франции как средиземноморской державы, в том числе конкуренция с Великобританией и Турцией, противовесом которым ей выгодно иметь «сильную Россию». Что же касается Германии, то она пытается балансировать между Францией и другими западными центрами как страна с прежде всего экономическими интересами и идеалистическими установками.
На этом фоне проницательному наблюдателю бросается в глаза появление нового геополитического пространства, которое в последнее время получило название Троеморья и Интермариума. Это пространство между Балтийским, Черным и Адриатическим морями, которое включает в себя части Центральной Европы, Восточной Европы и Скандинавии. Именно внутри него мы видим максимальную солидарность как со странами, уже вырвавшимися из под власти российского центра, вроде Украины, так и с народами России, включая западную, пытающимися освободиться от него.
Интересно, что такая политика имеет глубокие исторические основания. И не только потому, что стремясь вовлечь многие из этих стран в свое пространство на основе языковой или религиозной общности российский центр провоцирует экспансию в обратном направлении. Но и потому, что исторически российский центр был производным именно от них — заселение славянами его территории шло именно с Дуная, а основатели государственности Древней Руси пришли из Скандинавии. Поэтому, если он не сумел состояться как центр самодостаточного пространства и остается одержимым идеей создания наднациональных пространств с их участием, то у Восточной Европы и Скандинавии не меньше оснований влиять на процессы, происходящие в западной России, чем у российского центра на них.
Конечно, Интермариум это пока не консолидированный центр, но пространство — конгломерат. Тем не менее, предпосылки для его преврашения в центр нового геополитического проекта есть — в свете как действий «Востока», так и процессов происходящих внутри Запада. И в этом случае ему придется активно взаимодействовать с двумя указанными в начале пространствами и центрами.
В этих размышлениях я намеренно не касался Китая. Во-первых, потому что это не новый, а уже состоявшийся центр. Во-вторых, потому что по отношению ко всем народам Северной Евразии это центр внешний, органически с ними несвязанный. Тем не менее, совершенно очевидно, что в любом сценарии переформатирования пространства Северной Евразии именно этот центр будет играть весьма значительную роль. Вопрос в том, как именно он будет соотноситься как с тремя указанными новыми центрами, так и с тяготеющими к ним народами и регионами нынешней РФ.
Опубликовано на Регион.Эксперт
