Актуальные материалы — 14.10.2020 at 18:57

«Неоосманизм» и русский национально-исторический дискурс

Недавняя статья одного широко известного в узких кругах русского националиста, рассуждавшего в ней о несовместимости неоосманизма и турецкого национализма, побудила меня взяться за написание заметки, до которой никак не доходили руки. Обратиться же к этой теме впервые возникло желание в ходе дискуссий на тему взаимоотношений русских с российским государством, которые в очередной раз велись с соседними каналами.

Но перед тем, как обратиться к ее сути, нужно отметить несколько моментов.

Ренессанс неоосманизма, который по мнению многих происходит в наши дни, часто используется русскими имперцами как аргумент против уменьшительного, антиимперского русского национализма, аналогом которого в Турции рассматривается кемализм. Мол, смотрите, как бы турки ни пытались сойти с траектории Османской империи в пользу кемалистского нацгосударства, все равно природа имперской нации взяла своё и они вернулись к тому, от чего безуспешно пытались уйти.

Но обычно так рассуждают как раз те, кто восхищается неоосманизмом с позиций врага. У многих же апологетов неоосманизма в русскоязычной среде, обладающих способностью к критическому мышлению, куда более пессимистический взгляд на происходящее, согласно которому все возрождение неоосманизма сводится в основном к пиару, тогда как в реальности все проекты под этим флагом подчинены турецким прагматическим интересам вроде доступа Турции к тем или иным ресурсам или решения ею своих проблем безопасности и т.д. Все это рассматривается как свидетельство того, что провернутый фарш не вернуть обратно в мясо и что вернуть религиозный имперский народ, который обрёл качество республиканской нации, в прежнее состояние, уже невозможно. Что означает, что любые неоосманские инициативы в конечном счете будут привязаны к кораблю турецкого национального государства.

Но под этим углом интересно внимательнее присмотреться к тому, какие именно аспекты османского наследия культивируются даже на символическом уровне в рамках т.н. неоосманизма.

Конечно, на экспорт, в нетюркском исламском мире вполне себе может использоваться образ надэтнической исламской Османской империи.

Однако для внутренней аудитории акценты делаются совсем другие. За исключением попсового «Великолепного столетия», к которому условные неоосманисты как раз отнеслись весьма критически, мы увидим, что акценты в популяризации древней дореспубликанской истории делаются не на периоде расцвета Османской империи, но либо на ее раннем или вообще предшествующем ее появлению периоде, либо на самом позднем.

Случайно ли это? Вполне возможно, что нет.

Дело в том, что Османская империя как таковая, как проект привлекательна только для одной категории — исламистов-традиционалистов в целом и в частности для их европейской, в особенности балканской части, учитывая то, что правящим слоем этой империи были в значительной степени принявшие ислам европейцы, славяне и албанцы.

Радикальные турецкие националисты считали Османскую империю порочным государством по той же причине, и Ататюрк отверг ее с тех позиций, с которых Солженицын призывал русских отказаться от империи.

Вопреки тому, что пишет в своей статье упомянутый русский националист, утверждающий, что в современной Турции невозможен союз неоосманистов и турецких националистов, правит ей именно он — коалиция Партии Справедливости и Развития Эрдогана и Партии Националистического Действия Бахчели.

И вот такие националисты, которые готовы гордиться своим османским прошлым, делают это потому что считают османское государство турецким. Что действительно напоминает отношение русско-советских национал-большевиков к советскому периоду русской истории, ибо турецкой Османская империя была примерно в такой же степени, в какой Советская русской. И даже в меньшей, потому что если русский фактор в СССР был хоть как-то институционализирован, то турецкий в Османском государстве большую часть его истории — вообще никак. Да, предки турок были ее оплотом, воинами и колонизаторами, но не были ни гражданами, ни нацией — коллективным сувереном.

С этой точки зрения для любого турецкого национализма собственно османский имперский период истории при объективном взгляде на него выглядит как минимум весьма проблемно. Начиная с отсутствия в нем у турок этнополитической субъектности, заканчивая их положением как подданных султана, а не граждан республики.

Так не по этой ли причине, акценты при популяризации древней истории делаются не на этом монархическо-имперском периоде, а на тех периодах, когда турки либо ещё действовали как этнонация — конгломерат племён, либо уже пытались стать современной политической нацией?

К первому периоду относятся культивирование истории сельджуков и завоевания ими Анатолии. И даже взятие Константинополя, хотя и знаменует собой начало трансформации Сельджукской державы в Римско-Исламскую (султаны которой после этого приняли на себя именно такой титул), но все же является кульминацией экспансии первой.

А вот период Абдульхамида II, которому тоже уделяется большое внимание в рамках «ренессанса османизма», это как раз та пора, когда мусульманские подданые империи, реагируя на нелояльность инорелигиозных общин, начинают превращаться в нацию. Безуспешно — до тех пор, пока Кемаль не завершил этот процесс на светской и республиканской основе.

Но у этой расстановки акцентов есть ещё один важный аспект. Дело в том, что реальный османский проект завязан на одноименную легитимную династию — Дом Османов, которая сохранилась по сей день. И возглавить которую Эрдоган по понятным причинам не мог бы даже, если бы захотел. Эрдоган — это харизматический, а не династический лидер, вождь из народных низов, что делает его ближе к вождям тюркских племён, чем к османским султанам.

Вот эти факторы, похоже, и объясняют, почему под маской неоосманизма все чаще проглядывает то, что автор канала @wildfield охарактеризовал как «неосельджукизм».

Ну, а если провести аналогии с русской ситуацией?

С домодерным периодом все очевидно — это было бы культивирование заселения Русской равнины племенами — предками русских.

В династическом отношении тоже все понятно — это признание своей династией Рюриковичей. Романовы в этом смысле для русских аналогичны Османам для турок в том, что касается их минусов — как вненациональная имперская династия, но не плюсов — потому, что в отличие от Османов они не смогли сохранить прямой мужской род, посадив под своим именем на трон род Готторпов. Причём, попытка в духе славянофилов противопоставить Голштейн-Готторпам ранних природных Романовых серьёзной критики не выдерживает — очевидно, что политика Петра I, пресекщего свой мужской род, была кульминацией всей политики Романовых как династии изначально не национальной, а имперской — это показано в «Незавершенной революции», об этом писал и обсуждавшийся недавно Пыжиков.

Гораздо сложнее все оказывается с модерным периодом. Здесь можно провести аналогию между Абдульхамидом II и Николаем II и даже уже Александром III как царями эпохи начавшейся национализации империи.

Но аналогия верна только в негативной части — обе попытки национализации провалились. Дальше уже начинается разница — у турок она состоялась на республиканской основе, русские же вылетели в новый квазиимперский проект, хотя определенная, если не национализация, то этнизация продолжилась и при нем — появились русские «по национальности», а не только как подданые царя или православные по вероисповеданию, появилась РСФСР как паллиатив собственно России.

И тем не менее, очевидно, что в отличие от Турции в России не произошло становления республики и политической нации, не победил республиканский русский национализм. И спустя век блуждания путинская политика скорее напоминает невнятную оттоманизацию младотурок с высоким риском аналогичного финала и утраты даже русской Анатолии, ее раздробления.

Вот тут мы уже видим разницу наших ситуаций.

В Турции национальная революция была завершена и сейчас они уже сшивают разные фрагменты своей истории на этой основе, причём, явно отдавая предпочтение ее доимперским племенным аспектам, а имперские используя как доставшееся наследство.

Русским нужно было бы делать то же самое, но разница в том, что национальная революция у нас не завершена, и в нашем случае империя это не то, что мы можем унаследовать, а то, что тащит нас на дно так, как тащило турок накануне появления Ататюрка. И при том, что в силу переношенности русского национализма в классическом понимании, этот ребёнок уже явно будет мертворожденным, в связи с чем на повторение кемалистского сценария мы рассчитывать не можем — этот шанс был упущен тогда, когда вместо Кемаля у нас победил Ленин. Поэтому нужно искать уже новые решения, о чем мы постоянно пишем.

И тем не менее, если использовать позитивный турецкий опыт, адаптируя его к нашей истории, то все очевидно — минимум акцента на имперской истории, отношение к ней с кемалистских позиций необходимости ее преодоления на данном этапе, а опора на свой доимперский период — на племена и далее историю Руси-Великороссии под властью Дома Рюриковичей. Дальше уже начинается история того, что можно определить как Незавершенную революцию, то есть, борьбу за обретение качества республики и нации, незавершенную до сих пор.