Uncategorized — 21.11.2020 at 11:35

Культурная революция: Запад и Восток, монокультура и мультикультурализм

Мы начинали этот разговор с того, что разрушение либеральной культурной гегемонии, сросшейся с империей, потребует культурной революции. Предыдущие же размышления о западниках, славянофилах и евразийцах подводят нас к разговору о ее культурно-цивилизационных ориентирах.

Итак, повторим то, что должно быть ясно из сказанного ранее — ватное антизападничество и либеральное западничество в России являются двумя сторонами одной медали.

Не будучи органической частью западного культурно-исторического пространства, Россия никогда не была и по-настоящему антизападной. Да, основатель Российского государства Иван IV боролся с католическим Ливонским орденом, но он же был и «английским царем», развивая активное сотрудничество с Англией. Временное правительство и ополчение Минина, которые на первый взгляд могут показаться антизападными, т.к. боролись с «поляками», финансировали английские купцы, которые пришли в Россию благодаря Ивану IV. Про всю историю, начиная с Романовых и говорить нечего — это нарастающая вестернизация, хотя и поверхностная и внешняя. Когда там было что-то антизападное? Когда воевали с Наполеоном, как с лидером объединенной Европы? Так воевали фактически в интересах Англии и из-за нее, то есть, с одной частью Запада против другой. Единственный случай, когда воевали против всего Запада, а заодно и с крупнейшей державой Востока — Крымская война, то было головокружение от случайных успехов, и чем оно закончилось, известно. Потом снова — в Первую мировую войну на стороне Антанты, во Вторую — снова на стороне той же Антанты. Холодная война — это, пожалуй, второе исключение из правила после Крымской, и закончилось оно тем же. Но в целом правило заключается в том, что принципиально антизападной страной Россия никогда не была.

Вместе с тем, Россия, будучи связанной с Западом культурными связями и давними общими корнями всех европейских народов, уходящими в Бронзовый век, его органической частью не была. Русские западники то и дело пытались это исправить, но почти каждый раз действовали так, что достигали противоположного эффекта, ведь как мы показывали, западная культура это не культурная форма и оболочка, которые импортировались к русским, а содержание — ее основы, начиная с обычного германского и канонического римского права и эволюции западной правовой системы, блестяще описанной Гарольдом Берманом в его книге «Западная традиция права».

Если говорить о дне сегодняшнем, разговоры о необходимости новой вестернизации и нового европейского выбора явно виснут в воздухе. О европейском выборе мы собираемся поговорить в следующей, заключительной части этого мини-цикла, а пока поговорим о вестернизации.

Прежде всего, надо понять то, о чем почти век назад писал Шпенглер в своем произведении «Закат Запада» (а не Европы, как у нас принято переводить) — Запад из культуры, органически связанной с народами — ее носителями (германо-романскими), с определенного момента превратился в глобальную цивилизацию. Шпенглер в этой связи писал о ее «закате», но этот момент часто не понимается — закат Запада как органической культуры прямо соответствует триумфу Запада как глобальной цивилизации и является его оборотной стороной, как это в свое время было с позднеримской и эллинистической цивилизациями.

С этой точки зрения, русские как народ, уже не говоря о России как стране, не смогли бы сегодня попасть в органический Запад, даже если бы сделали для этого все возможное и невозможное, просто потому, что он исчезает у нас на глазах. Причем, пресловутые «мультикультурализм», «исламизация» и т.п. являются лишь вершками этого процесса, тогда корешки его еще век назад, да что там, гораздо раньше, были обнаружены западными палеоконсерваторами — либерально-капиталистические корешки, любители которых сегодня шизофренически борятся с их плодами.

Однако по этой же причине мы сегодня живем в мире, созданном западной цивилизацией, базовые стандарты и превосходящие продукты которой приняты практически всеми незападными культурами, то есть, в западноцентричном мире. Плох этот мир или хорош — отдельный вопрос, который мы в рамках проекта Русской Радикальной Платформы неизменно выводим за скобки, по той банальной причине, что даже та национальная революция, теорию которой мы разрабатываем, представляется неимоверно труднодостижимой целью, чтобы ставить перед собой цели еще и мировой революции, без которой мировой порядок изменить нельзя. Он, этот мировой порядок, может драматически измениться, он может обрушиться — и нам придется реагировать на это и вольно или невольно принимать в этом участие. Но на этот раз мы, русские, народ, однажды уже пытавшийся изменить мировой порядок и истративший на это свой человеческий потенциал, уже не хотим быть локомотивом этих процессов — лучше мы будем приспосабливаться к этим изменения, как делали более прагматические народы.

Таким образом, мы живем в мире западной цивилизации, который на данный момент принимаем как данность, как рамку, в которой приходится действовать. О какой еще большей вестернизации можно говорить в такой ситуации? Подобные разговоры сегодня лишены содержания, так как мы видим глубокий и усиливающийся раскол внутри самого ядра западной цивилизации по ряду принципиальных, ценностных вопросов. Следовательно, когда нам предлагают принять какой-то западный стандарт, его требуется внимательно рассмотреть — действительно ли это консенсусный стандарт западной цивилизации или это партийно-субкультурный стандарт одной из западных группировок, отвергаемый конкурирующей западной группировкой?

Поэтому, отношение к вестернизации в тех или иных областях у нас должно быть практическим и исходящим из наших национальных и народных потребностей и интересов — да, вынужденных соотноситься с правилами и стандартами глобальной западноцентричной цивилизации, но не определяемых западными партийно-субкультурными группировками.

Отсюда мы подходим к вопросу о культурной революции, который прежде требует от нас осознания места культуры в современном мире. Западная цивилизация — это не западная культура, а пост-культура, вовлекающая в себя незападные культуры и стремящаяся их также глобализировать и опосткультурить. Таким образом, она сама неизбежно становиться мультикультурной, однако, внутри нее есть два диаметрально противоположных взгляда на то, какое содержание может и должно стоять за этим понятием.

У коммунистов была своя формула «культуры национальные по форме и социалистические по содержанию», и носители западной либеральной культурной гегемонии сегодня руководствуются схожим принципом, просто левые и правые либералы видят разные методы и условия достижения этой цели. То, что изначально стоит за либертарианским, радикальным и вместе с тем палеоконско-традиционалистским подходом, исходит из другого видения — плюрализма и сосуществования культур, основанных на разных ценностях.

В России монокультурного по содержанию подхода придерживается как государственническая, так и либеральная вата, часто неразличимая и перетекающая одна в другую, образуя то, что автор этих строк еще десять лет назад назвал КапСовком. Радикальный, либертарианский и подлинно традиционалистский подход требует принципиально иного — мультикультурализма, не только внешнего, но и внутреннего.

Значит ли это, что мы хотим превратить свою страну в проходной двор, где нет разницы между гостем и хозяином? Нет — важной частью нашей политической платформы является российский автохтонный национализм (мультинационализм), автохтонный этноплюрализм и русское народничество как их часть. На самом деле, именно эти подходы в принципе могли бы быть способами решения проблемы «мультикультурализма» и в самом «закатывающемся Западе» благодаря выходу из замкнутого круга «замещающей миграции — принудительной ассимиляции». Чтобы не надо было никого принудительно ассимилировать, необходимо закреплять идентичность и права коренных этносов в гостях у которых находятся общины мигрантов, которым в свою очередь гарантируется культурная автономия. А для этого, конечно, соотношение первых и вторых должно быть таким, чтобы поддержание этого балланса было возможно.

В рамках российского мультикультурализма все народы России должны иметь свободу культурной жизни и развития, ограниченную лишь внешними и самыми общими рамками — гуманитарными и правовыми, которые мы принимаем от западной цивилизации с ее консенсусными (!) стандартами прав человека. А чтобы это культурное многообразие не воспринималось как проблема русскими, как это происходит сейчас, необходима и русская культурная революция.

Да мы говорим о русской культурной революции, а не просто о русском культурном возрождении, потому что обычно то, что априорно предлагают возрождать в качестве русской культуры, нежизнеспособно и не годится на эту роль, с учетом всего сказанного ранее.

Разговор же о русской культурной революции — это разговор о культурном содержании и о культурной форме.

Первое мы обсуждали уже не раз, в частности, здесь и здесь. «Если говорить о культурном измерении, то наше глубокое убеждение состоит в бесперспективности конструирования единого стандарта русского и необходимости перехода к «многорусью» не только по горизонтали (регионализм), но и по вертикали, то есть, если угодно, внутрирусскому мультикультурализму» — это наша позиция. Множество русских культур — это ничто иное как множество русских сообществ, прежде всего консервативных, которые и должны стать базой для русского аналога американских республиканцев, то есть, либертарианцев, народных радикалов и автохтоннистов, вместо «русской культуры» и «русской гражданской нации», от имени которых говорят либералы, и «Русского мира», от которого говорят адепты «исторической России» (а последние две группы имеют тенденцию к слиянию в одну).

Но возможно ли этническое единство разных (суб)культур и сообществ без общих культурных маркеров, только на генеалогической основе? Едва ли, точно так же, как на роль объединяющего их фактора не годятся ни единая идеология, ни высокая «русская европейская культура», которая неизбежно будет развиваться на надэтнической основе, если только будет развиваться (потенциал развития у нее сохраняется даже сейчас).

И тут возвращаясь к вопросу о Московии как отправной точке для великороссов, следует обратить внимание на фундаментальное исследование русского палеокона и профессионального искусствоведа Александра Севастьянова «Веяния Востока и праздник русской души«. Пронализировав великорусскую культуру периода становления Российского государства в таких ее аспектах как архитектура, одежда, холодное и огнестрельное оружие, артиллерия, военные доспехи, головные уборы, царские троны, посуда, ювелирные изделия, ковры, домашняя утварь, ткани, белье, Севастьянов делает вывод об однозначном доминировании в них восточной составляющей.

В этой связи надо сразу отметить, что это не является призывом к девестернизации. Наши взгляды на Запад неслучайно предваряли разговор о восточных корнях великорусской культуры, потому что отсылку к ним следует рассматривать только в контексте сказанного выше. Мы уже не смогли бы девестернизироваться, даже если бы хотели, особенно в условиях внутреннего мультикультурализма, к которому мы призываем и сосуществования разных русских суб(культур), у некоторых из которых очевидно будут выраженные архео-европейские черты с надэтнической русской европейской культурой.

Однако шансы на возрождение русской этнокультурной формы, если и есть, то только на путях ориентализации, то есть, возрождения и развития в новых условиях московитского стиля. Понимание этого было даже у германских правящего дома и элиты Российской империи в период политики национализации, проводимой Александром III — стиль A la Russe, который формировался в тот момент, представлял собой именно возврат к московитским архетипам и стилю в новых условиях.

Ни западные глобализированные костюмы, ни одежда западного по происхождению и преимущественно китайского по производству ширпотреба никуда не денутся — русские будут носить их в повсеместной жизни так же, как их уже давно носят японцы, китайцы, арабы, индийцы и т.д. Но если русские хотят воссоздать на новой основе этнокультурное единство, то они это смогут сделать не как абстрактные русские, а именно как великороссы, а так как культура великороссов это московитская культура, ориентальная в ее основе, великорусская культурная революция в ее форме и стиле должна будет стать возвратом к ней. Только так они смогут закрепиться и состояться как этнос в реалиях внешнего и внутреннего мультикультурализма — производного от цивилизации Запада, но в нашем случае обреченного на тесную связь с Востоком.