Есть один принципиальный вопрос, по которому должна определиться радикальная русская оппозиция в связи с событиями в Беларуси.
Именно так — радикальная русская — в том метаполитическом и историософском понимании, которое сформулировано Русской Радикальной Платформой.
Вопрос этот звучит так — стоит ли поддерживать свержение Лукашенко, если его следствием может стать революционный хаос и как следствие прямая оккупация Беларуси путинской Россией? Если нет надежной национальной беларуской оппозиции, способной перехватить власть у Лукашенко, не лучше ли хоть какое-то независимое беларуское государство под его руководством?
На последний вопрос можно было дать положительный ответ — и мы годами делали именно так, видя в Лукашенко гаранта сохранения такой квази-независимости Беларуси от Кремля — когда потенциальная угроза ему исходила от сторонников «Русского мира» и «Русской весны».
В тот момент, когда разворачивалась последняя, действительно существовала угроза ее перекидывания на Беларусь, и Лукашенко действительно этому противодействовал.
Однако сами апологеты этого проекта признают и не устают винить в этом Кремль, что он упустил возможность создать создать ту политическую базу в Беларуси, на которую мог бы опереться подобный проект вместо Лукашенко, как это было в Украине, где она стала альтернативой «Партии регионов» после ее падения. И в том, что вместо этого за эти годы там вызрела оппозиция, выступающая под национально-демократическими лозунгами и символами.
Кремль и «Русский мир» проиграли важнейшую битву в Беларуси — за грамшистскую «культурную гегемонию», из чего вытекает тот факт, что в случае оккупации Беларуси он будет вынужден действовать с помощью грубой силы против консолидированного против неё общества. Как это было, например, после подавления антисоветских восстаний в Венгрии и Чехословакии.
Как же к этой перспективе нужно относиться нам, русским радикалам?
Разумеется, мы заинтересованы не в поражении беларуской национальной революции, а в ее победе, приближающей успех такой революции и в России.
Однако даже в случае ее поражения и аннексии протестной Беларуси путинской Россией для нас это будет означать только одно — мы сейчас получим пополнение в своих рядах, в рядах антипутинского сопротивления, которое начинает отчетливо приобретать регионалистскую антиимперскую направленность.
И пополнение настолько сильное, что оно придаст дополнительный импульс этим процессам, превратив беларуский флаг и лозунг «свободу Беларуси!» («жыве Беларусь»!) в символы и тригеры соответствующих умонастроений российской оппозиции.
В этом смысле нам, русским радикалам, бояться поглощения путинским режимом протестной Беларуси особого смысла нет, ибо оно станет поглощением слоном мыши, которая изнутри выгрызет ему кишки.
Наверное, бояться этого сценария стоит тем, для кого в силу исторических ресентиментов все, что не Россия лучше всего, что Россия. Это их право, но для русских радикалов главная цель — это освобождение России и приближение в ней антиимперской национальной революции, однозначным требованием которой является и свободная Беларусь, равно как и свободная Украина.
И если их соседи способны обеспечить две последние цели без нас, противодействуя экспансии российской империи, то мы их в этом поддержим и поддерживаем, но если они в этом не преуспеют, мы этого готовы добиваться сами путём разрушения этой империи изнутри — возможно с новыми союзниками и братьями по борьбе.
Что же касается режима Лукашенко, то он упустил свой шанс стать надежной и долгосрочной (а не временной и неустойчивой) альтернативой российской империи, обеспечив государственно-гражданскую консолидацию национальной Беларуси и ее решительный отрыв от «Русского мира». И сегодня перед ней стоит альтернатива — или независимость, добытая в национальной революции, или поглощение Кремлем, совершенно неважно, с Лукашенко, который утратил потенциал быть национальным лидером, или с другой марионеткой Кремля. Третьего уже не дано.
